Купить бумажную  Купить электронную

Я решил взять в руки эту книгу в качестве продолжения знакомства с поколением битников, основательно нашумевшем в середине 20-го века. И последовало мое с ним знакомство после прочтения «В дороге» Джека Керуака (о нем мы еще поговорим отдельно), которое, стоит признать, оказалось менее позитивным, чем я ожидал. Исполнившись несколько сомнительным настроением по поводу творчества данного поколения, я взялся за книгу «Над кукушкиным гнездом». Но сначала необходимо сделать небольшое отступление.

Я крайне редко смотрю фильм, снятый по книге, перед тем, как ее прочитаю. На мой взгляд, для первого ознакомления всегда лучше подходит книга, ведь режиссеры и сценаристы зачастую любят пренебречь эмоциональной или психологической составляющей литературного произведения ради требовательного зрителя и убирают порой очень важные моменты. Так случилось, что фильм «Пролетая над гнездом кукушки» я увидел раньше. Но к моменту прочтения книги я уже забыл сюжет напрочь, поэтому читалось как что-то новое. Хотя, в случае с этим произведением, я готов поверить в то, что многие читают уже после того, как просмотрят кинокартину. Вот теперь на очереди непосредственно сам фильм!

Так вот, имея некий горький опыт в литературе поколения битников я готовился к худшему. И меня нисколько не удовлетворяли многочисленные восторженные отзывы, потому я изначально готовил себя к тому, что в книге Кизи я встречу ровно тот же стиль, манеру изложения и проблематику, которая фигурирует у Керуака. Собственно, книгой «Над кукушкиным гнездом» я и собирался закончить свое ознакомление с данным периодом в мировой литературе. Собирался до прочтения! Сейчас же я, наверное, не столь категоричен.

И тем не менее я не готов считать произведение Кена Кизи мировым шедевром. Это бесспорно отличная книга, и ее однозначно стоит прочитать, и она, в целом, несколько понизила мой скепсис по отношению к битникам. Благодаря ней я наверняка еще по крайней мере раз вернусь к этой теме. Но все равно в книге какая-то линия неполноценности прослеживается, поэтому постараемся детально остановиться на некоторых моментах.

Как я уже заметил, мои ожидания перед прочтением были довольно скептичны. Это настроение к тому же значительно усугубилось, как только я прочел 100-150 страниц. Началу повествования свойственна некая хаотичность, фрагментарность событий и всего повествования. Мне приходилось буквально «склеивать» все прочитанное, чтобы соорудить целостную картину и поначалу это не удавалось. Честно сказать, если бы не принцип, которому я следую практически всегда, что не стоит оставлять книгу недочитанной, я бы ее бросил. Пересилив себя я продолжил чтение, и могу признать, что мне очень даже понравилось произведение, я себя даже ловил на мысли, что искренне сопереживаю персонажам, моментами даже ощущал себя непосредственно в гуще событий. В этом плане, наверное, особого внимания заслуживает способность писателя переместить читателя в его мир, тем самым создавая реальный эффект присутствия. Лично меня действительно поразили моменты, описывающие размышления рассказчика Бромдена, одного из пациентов больницы. Складывается впечатление, что мы смогли переместиться прямиком в сознание этого человека, и в этом сознании нет ничего связанного, никаких логических цепей, хотя порой ему и присуще вполне адекватное и трезвое мышление. Тем самым Кизи мастерски передает на бумаге душевное состояние и потрясение больного, и в какой-то определенный момент мы начинаем улавливать ход мыслей психически нездорового человека, мы начинаем соединять обрывки фраз, возможно даже удается уразуметь те отступления от всего нормального, что свойственно здоровому человеку. В целом, Кен Кизи заставляет меня поверить в то, что рассказчик действительно больной человек, а не очередной актер, лишь пытающийся надеть на себя маску безумия.

Могу предположить, что многих прочитавших этот роман не оставит равнодушным и персонаж в лице МакМерфи. Я же склонен полагать, что причина этой эмпатии кроется отнюдь не в его выдающихся человеческих качествах, а в печальной участи. Я для себя так и не смог найти доказательств того, что мотором всех поступков и действий МакМерфи служило бескорыстие и человеколюбие. Наоборот, в каждом проступке видны отчетливые нотки алчности, жажда наживы и достижение выгоды в обход эмоционального состояния другого человека. Мы это отчетливо видим в те моменты, когда МакМерфи подстрекал других больных на бунт лишь для того, чтоб получить разрешение на просмотр матча, который, откровенно говоря, интересовал исключительно одного МакМерфи. Точно так же он не преминул воспользоваться «туговатостью» индейца Бромдена, заставляя его выполнять разные поручение в обмен на содействие в «выздоровлении», которого, как и ожидалось, не последовало. Если мы проанализируем его поведение исключительно на основе имеющихся фактов, лично для меня крайне затруднительно будет назвать его типаж располагающим к себе, в то время как с эмоциональной точки зрения это происходит у большинства читателей. В моем понимании мира такой человек не достоин эмпатии, поэтому не стоит отождествлять печальный итог с человеческим фактором.

Я могу с уверенностью заявить, что Кену Кизи отлично удалось создать персонажей своего романа, наделив каждого из них своими неповторимыми «качествами сумасшедшего». Ему удалось создать блестяще реалистичную картину лечебницы для душевнобольных, и, стоит полагать, тот, кто не знаком с подобными реалиями, смог себе вполне ощутимо представить быт и окружающую среду той обстановки. Но есть один момент, который я для себя так и не смог отнести в категорию однозначного. Я не смог уловить главный посыл автора! Стоит ли считать таковым жестокое, а временами даже ужасное, обращение врачей с пациентами во времена становления устоев психиатрического лечения и выработки научной базы? Сомневаюсь. Ведь согласитесь, трудно утверждать, что медперсонал во главе старшей сестры вел себя неподобающим образом по отношению к пациентам в целом, и МакМерфи в частности. Все разногласия и междоусобицы между больными и врачами, имевшие место в произведении, отнюдь не основывались на злостном пренебрежении моральных норм, и старшая сестра, на мой взгляд, действовала в рамках допустимого, не потакая всем прихотям пациента/ов, тем самым запрещая те или иные вольности. В связи с этим для меня стало большим удивление то происшествие, которым, собственно и увенчалось произведение. Просто по ходу текста мне вообще не представлялся возможным подобный финал, лично для меня он кажется нелогичным. Для меня трагизм представляется некоторой чередой фактов, в течение которых я привыкаю к персонажу, морально ему сопереживаю, и в некоторой степени готовлюсь к подобному итогу. У Кизи это вышло очень резко, мгновенно. Возможно, это особенность автора или стиля повествования, но мне это несколько чуждо. Понятно, что у каждого могут быть свои взгляды на этот вопрос, и вы имеете полное право соглашаться или нет.

«Над кукушкиным гнездом» Кизи не стала для меня знаковой книгой и, наверное, уже таковой никогда не станет. Но все равно внутри присутствует некое необъяснимое и приятное ощущение после прочитанного. По-моему, это верный признак качества для литературного произведения, и пусть книга не займет место любимой в моем сердце, все же достойное место ей там найдется однозначно.