Прочитав описание к роману, и не имея представления о творчестве Уэлша, можно было бы подумать, что перед нами очередной детектив. Да, как говорится, «сеттинг» романа предрасполагает – произошло убийство чернокожего юноши в Эдинбурге, его берутся расследовать.  Но в действительности же от слова «детектив» здесь только профессия главного героя Брюса Робертсона, которой он и не собирался особо заниматься, так как есть дела поважнее – пьянки, бордели, шантаж коллег. Хотя, еще остается и мечта о повышении: дорасти до детектива-инспектора.

С первых же строк мы и погружаемся в жизнь, способ мышления Робертсона. Сам по себе Брюс Робертсон не является воплощением некого стереотипа о шотландце, скорее это образ потребителя, укорененного в процессе потребления и фетишизма настолько, что он доходит до некрофилии – как физической, так и социальной.

О социальной некрофилии писал немецкий социолог и психолог Эрих Фромм. Поясняя некоторые аспекты учений Фромма, другой известный социолог Александр Тарасов указывает, что «…для некрофила характерна установка на силу. Сила, с его точки зрения, есть способность превратить человека в труп.»[1] Брюс стал детективом из своего желания власти, т.е. овладения силой. Его альтер-эго – червь – рассказывает нам о том, что будущий детектив вырос в небольшой шахтерской деревушке, на шахте работали и его родители. В то время своего апофеоза достиг тэтчеризм – беспощадная неолиберальная политика по отношению к рабочему классу, проявившись в массовом закрытии шахт по всей Великобритании из-за их «нерентабельности», поскольку государству иностранный уголь импортировать было дешевле[2]. В то время как раз случилась одна из самых известных шахтерских забастовок, которую Маргарет Тэтчер подавляла с помощью полиции. Здесь-то и выбрал сторону силы – сторону полиции —  герой романа. Опять же обратимся к Фромму в интерпретации Тарасова «Для некрофила существует только два пола: властвующие и лишенные власти, убийцы и убитые. Некрофилы влюблены в убивающих и презирают тех, кого убивают.» Как пример, в одном из эпизодов Брюс смакует эту свою победу над слабыми, когда случайно встречает обрюзшего профсоюзного активиста Алана Лоутона и натравливает на него констеблей.

Что же до потребительской психологии Робертсона, то в самом начале романа этот HomoLudens[3] признается: «Игры — единственный способ пережить работу. У каждого свои маленькие тайны, каждый мнит о себе что-то. Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня, Брюса Робертсона».  Вот оно, противопоставление человека играющего человеку творящему. То есть, единственной отдушиной для Брюса являются игры, и эти игры — это акт потребления, потребления примитивных игр – сексуальных (с женами коллег), спортивных (футбол). К тому же, все это сопровождается «главной» игрой – игрой с судьбами людей, как своих коллег, так и знакомых, случайных прохожих. Брюс постоянно разыгрывает спектакль на работе, когда он успев напакостить, хочет скрыть свое авторство; но для превосходного алиби он пользуется принципом «хочешь лучше спрятать – положи на видное место».

Но Брюс Робертсон не вылез из ниоткуда, как черт из табакерки, он как раз продукт того общества, в котором вырос; общества тружеников, которым вместо труда и созидания, государство кинуло дешевые и псевдокультурные забавы – секс, порнографию, еду, алкоголь, превратив в их в люмпенов; и когда он вырос, навязанные сверху «ценности» определили выбор Брюса, нравственный выбор.

Шизофрения Брюса, вызванная травмами детства и последующим сибаритским образом жизни на износ, не заставит себя ждать – читатель тут же заметит врастание в текст отдельного повествования, принадлежащее глисту, который живет в кишечнике главного героя. Как здесь не вспомнить знаменитый афоризм Раневской- «Есть люди, в которых живёт Бог; есть люди, в которых живёт Дьявол; а есть люди, в которых живут только глисты».Паразитировавший на обществе Брюс наверняка думал, что паразитировать придется только ему одному.

Формально же глист проясняет то, кем на самом деле был Брюс, и каким он стал ныне. Но в плане художественном, конечно же, этот червь является совестью героя, его альтер-эго, вывернутым наизнанку; напоминанием о том человеке, который мог любить, дружить.

Уэлш не был бы собой, если бы не подвел к роману принципы реализма, виданные ранее в его предыдущих романах. Вспомнить хотя бы «На игле», благодаря которому Уэлш и сыскал популярность. Роман «Грязь» (или в некоторых переводах «Дерьмо»)показал, в каких авгиевых конюшнях живут шотландцы, и, увы, главному герою (наверное, уместнее сказать «антигерою») не суждена роль Геракла.После прочтения романа тяжело «отмыться» от той грязи, которая выплеснута автором через описание жизни детектива. Но мы сочувствуем Брюсу в детстве, его родственникам.  А главное, что о чем Уэлш сообщил нам, что всегда есть истинный выбор, помимо ложного, — выбор не оставаться скотиной.

[1]Александр Тарасов, «Наследие Эриха Фромма для радикала конца XX – начала XXI века», http://radical-xxi.narod.ru/fromm.htm

[2]http://miningwiki.ru/wiki/Угольная_промышленность_Великобритании

[3] Лат. «Человек играющий»,  http://explanatory_sociological.academic.ru/12/HOMO

Автор: Виктор Петруша