Самая яркая писательская дружба в американской литературе, как это ни странно звучит, таит в себе немало подводных камней. Мэтью Брукколи, издатель множества работ о Скотте Фицджеральде, относительно недавно взялся за исследование дружбы писателя с его современником Эрнестом Хемингуэем. В своей книге «Фицджеральд и Хемингуэй, опасная дружба», изданной в 1994 году, Брукколи цитирует отрывок из произведения Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой», согласно которому писатели встретились в Париже в 1925 году в отеле Динго, гостем которого также был некий Дункан Чаплин.

Брукколи идет дальше и утверждает, что Чаплина не было в тот день в отеле, более того, человека не было даже в Париже в 1925 году, а помимо всего прочего, он никогда и не встречал Эрнеста Хемингуэя. В действительности, Брукколи приводит десятки историй из частной жизни Фицджеральда и Хемингуэя, которые развенчиваются как миф по мере того, как исследователь углубляется в изучение их взаимоотношений. Словно моряк, обеими руками ухватившийся за долгожданную землю, Брукколи всеми силами пытается придерживаться достоверной версии их совместной истории. Наверное, поэтому его труд в основном состоит из переписки писателей, так как ее подлинность не подвергается сомнению.

Помимо всего прочего, Фицджеральд и Хемингуэй были настоящими легендами, но каждый по-своему. А легенды всегда странным образом влияют на факты, примерно так же, как астрофизики рассказывают нам о том, что свет начинает искривляться вблизи черной дыры. Нам, неспособным проверить это воочию, остается лишь верить в услышанное. Несмотря на очевидные различия в фигурах каждого из писателей, невозможно отрицать нотки удивительного сходства в их судьбах. В первую очередь всплывает в памяти их обоюдное и слепое стремление к саморазрушению, хотя каждый из них мчался на встречу с бесконечностью на разной скорости. «Праздник, который всегда с тобой» особенно популярен благодаря главам, посвященным Скотту Фицджеральду, но как и всё прочее, что их объединяло, эти отрывки едва ли можно принимать за чистую монету. При этом неправильным было бы обвинять их содержание в полном отсутствии правдивых фактов.

Первое знакомство

Фицджеральд и Хемингуэй действительно впервые встретились в Париже в 1925 году. К тому моменту Фицджеральд, старший своего компаньона на три года, был уже довольно видным писателем. Он уже успел опубликовать пусть и не идеальный, но вполне содержательный и популярный роман «По эту сторону рая» (1920), а также не менее успешное произведение «Прекрасные и проклятые» (1922). Его третье произведение и по сути первый шедевр — «Великий Гэтсби» — было опубликовано в год их встречи. К моменту знакомства со Скоттом Фицджеральдом за плечами Хемингуэя был разве что небольшой сборник рассказов «В наше время», а потому его имя было мало кому знакомо за пределами узких литературных общин Парижа. Этот сборник разошелся мелким тиражом — всего лишь 1300 копий.

Знакомство с Фицджеральдом оказалось для молодого Хемингуэя очередной улыбкой судьбы. Ранее, в 1921 году, в Чикаго состоялась его встреча с Шервудом Андерсоном, которая завершилась рекомендательным письмом к Гертруде Стайн и Эзре Паунду; теперь же сам Фицджеральд глубоко впечатлился талантом начинающего писателя и представил его своему редактору, Максу Перкинсу, добавив, что Хемингуэй будет отличной находкой для издательского дома Scribner. Если Фицджеральд лично и не возвел звезду Хемингуэя на небосвод, по крайней мере, он ощутимо этому поспособствовал. В ближайший год Scribner опубликовывает дебютный роман Хемингуэя «И восходит солнце», который открыл его автору путь на вершину литературного Олимпа.

Происхождение писателей

С тех пор взаимоотношения двух писателей приняли довольно необычную форму. Старший и более успешный (на момент их знакомства) Фицджеральд добровольно согласился принять роль «младшего брата» более коренастого и властного Хемингуэя. Причина тому кроется в схожем происхождении, но кардинально разных характерах. Оба родились на среднем западе: Фицджеральд появился на свет в Миннесоте, а Хемингуэй — на окраинах Чикаго. У обоих были слабые отцы и строгие матери. У Скотта были две старшие сестры, которые умерли, когда его мать была беременна им. Позднее родился еще один сын, но он не прожил и одного часа. Хемингуэй вырос под одной крышей с многочисленными сестрами и все свое детство мечтал о младшем брате. Но когда родился его брат Лестер, Эрнест уже давно преодолел отроческий этап жизни. Фицджеральд с самого детства завел в своем воображении отдельный уголок для настоящего героя. Учась в Принстоне, который он так и не закончил, писатель идеализировал дородных и крепких игроков в футбол, которым он никак не мог соответствовать. В свою очередь, все знакомые выделяли в Хемингуэе все вышеупомянутые черты спортсменов, именно поэтому оба писателя подходили друг другу как нельзя кстати: Фицджеральд остро нуждался в герое, а Хемингуэй был тем самым героем.

Разные писательские судьбы

Ключевым элементом, который позволяет провести четкую разделительную черту между дружбой Хемингуэя и Фицджеральда, является существенное различие их писательских карьер, сформированных под влиянием их собственных жизненных обстоятельств. На самом деле, Скотт Фицджеральд зарабатывал сущие гроши от публикаций своих романов. С другой стороны, к 1930-му году он успел сколотить приличный капитал благодаря написанию коротких рассказов, однако позднее этот источник доходов иссяк для писателя. Он катастрофически нуждался в деньгах. В 1920-м году он женился на гламурной, но непостоянной особе Зельде, и с тех пор пара стала настоящим воплощением роскошной и экстравагантной жизни. В Европе они привыкли жить в окружении богатства, поэтому Фицджеральд, который хотел создавать романы, был вынужден писать более выгодные с финансовой точки зрения короткие рассказы, преимущественно второсортного качества даже по мнению самого Фицджеральда. Судьба-злодейка оказалась довольно прихотливой дамой, а потому его плохие рассказы продавались даже лучше, чем действительно качественные истории.

По иронии судьбы, карьера Фицджеральда как писателя-новелиста оказалась в тупике как раз в тот год, когда он встретился с Хемингуэем. Таким образом, Скотт Фицджеральд не написал ни единого романа в последующие девять лет, пока не закончил книгу «Ночь нежна», которая была признана настоящим провалом, как со стороны критиков, так и со стороны обычных читателей. По мнению Хемингуэя, причиной такого застоя в творчестве была книга «Великий Гэтсби», успех которой зародил в душе автора сомнение о том, что он больше никогда не сможет написать подобный текст. Начиная с 1925-го года, жизнь Фицджеральда превратилась в трехстороннюю войну: он сражался с алкоголизмом, с постоянными припадками жены (в 1930-м году Зельда была госпитализирована с психическим заболеванием) и неумным стремлением создавать настоящие романы, в то время как был вынужден писать простые рассказы для газет, чтобы покрыть все подспудные затраты. Позднее, в период Великой Депрессии, даже газетные рассказы перестали приносить хоть какой-то стоящий доход, и Фицджеральд был вынужден искать свое новое поприще в Голливуде за написанием сценариев к фильмам, которые также провалились в прокате.

В сравнении с такими тяжбами судьба Хемингуэя сверкала самыми яркими красками. В то время как карьера Фицджеральда начала путь по наклонной, Хемингуэй лишь начал свой длительный путь наверх. После издания романа «И восходит солнце» в 1926 году Хемнгуэй разводится со своей первой женой Хэдли Ричардсон и женится на богатой девушке Паулин Пфайффер. В его жизни найдется место еще 2-м супругам, а по этому поводу Фицджеральд сделал колкое замечание, сказав, что Эрнесту необходима каждый раз новая жена, когда он пишет очередную книгу. Роман «Прощай оружие» был написан на западном побережье Америки, где влиятельный дядя Паулины подарил молодой чете целый особняк. Не имея необходимости писать лишь для заработка благодаря успеху первого романа и достатку второй жены, Хемингуэй мог и позволял себе смотреть свысока на газетную работу Фицджеральда. Позднее, в 30-х годах, Хемингуэя также избежала участь написания голливудских сценариев, в которой погряз даже Уильям Фолкнер. Между прочим, он работал над сценарием по мотивам работы Хемингуэя «Иметь и не иметь», но Голливуд есть Голливуд, и в вышедшей на экраны картине практически ничего не осталось от оригинального произведения. 1940-й год ознаменовался двумя серьезными событиями: параллельно со смертью Скотта Фицджеральда карьера Хемингуэя достигает апогея после публикации романа «По ком звонит колокол». В результате мы видим пример дружбы двух писателей, один из которых был на пути вниз, а второй — вверх.

«Междоусобные» отношения

Отношение Хемингуэя к Фицджеральду в книге «Праздник, который всегда с тобой» в определенной степени можно назвать мешаниной преувеличений и воспоминаний, подпорченных алкоголем. Один из биографов Хемингуэя даже допускал такую мысль, что изображение Фицджеральда человеком слабым, пьяным, с неустойчивой психикой, было не чем иным, как преднамеренной попыткой «осквернить» товарища после того, как Эдмунд Уилсон и многие другие критики переоценили свои взгляды по отношению к творчеству Фицджеральда после его смерти. Но, несмотря на наличие определенных искажений смысла, Хемингуэй едва ли был единственным человеком, которому было непросто находится в окружении Скотта Фицджеральда. Обаятельный и трогательный когда трезв, Фицджеральд полностью терял контроль над собой и своими эмоциями, когда выпивал. Будучи одним из самых известных выпивох в американской литературе, Фицджеральд в действительности же плохо переносил воздействие этого яда. Незнание собственной меры автоматически снижало авторитет писателя в глазах Хемингуэя, так как это было обязательным условием для прохождения его «теста на мужественность». Их общие друзья, в том числе Джеральд и Сара Мерфи, также подтверждают тот факт, что Фицджеральд становился неуправляем в пьяном состоянии. Хемингуэй даже заявлял, что в определенный период оставлял распоряжения, чтобы никто не передавал его парижский адрес Фицджеральду во избежание его пьяных визитов. После нескольких уикендов, проведенных в доме Скотта в 1928 году, Хемингуэй сказал, что бой с быком выглядит более соблазнительным, чем пара дней наедине с писателем.

До определенной поры отношения между писателями были довольно крепкими, даже несмотря на то, что Хемингуэй и Зельда Фицджеральд ненавидели друг друга (Хемингуэй обвинял ее в том, что она потакает слабостям Фицджеральда). Они регулярно поддерживали переписку, в основном очень дружелюбную, и Фицджеральд, как истинный критик, в том числе оставил несколько уместных замечаний по роману «Прощай оружие», которые и поспособствовали формированию стиля Хемингуэя. Позднее их отношения несколько ухудшились. Причиной тому стала публикация Фицджеральдом ряда статей, в которых он повествует о собственных провалах. Хемингуэя ужаснули такие откровенные признания друга; он искренне считал, что каждый человек должен находить управу собственным проблемам самостоятельно, нельзя все это выносить на общественный суд. В произведении «Снега Килиманджаро» Хемингуэй недвусмысленно делает упрек своему другу, который очень больно уколол душу Фицджеральда. И позднее поток жестокой критики от ранее дружественный стороны не прекращается: в 1934 году Скотт публикует ранее упомянутый роман «Ночь нежна», о котором Хемингуэй отзывается в основном негативно. К чести писателя, несколько лет спустя он перечитает этот роман и изменит свое отношение к нему.

Друзья по несчастью

Наверное, основным отличием обоих писателей является то, что в умах общественности Фицджеральд в большей мере воспринимается как неудачник. Но не стоит забывать, что и у Хемингуэя были свои слабости, на которые указал именно Скотт Фицджеральд. Например, он был прав в суждении о роли женщин в жизни Эрнеста Хемингуэя. Супружеские проблемы он предпочитал решать побегом от них, поэтому у него было четыре жены. Несмотря на тяжелый психический недуг Зельды, Фицджеральд оставался верен ей до конца жизни. Кроме того, Фицджеральд отметил, что, как и у него лично, у Хемингуэя тоже присутствуют психологические уязвимости, хотя и несколько иного порядка. Он относил свои проблемы к области меланхолии, в то время как его товарищ был склонен к мегаломании. Так и оказалось! К 1940-му году, когда скончался Скотт Фицджеральд, а Эрнест Хемингуэй находился на пике славы, никто из них не мог представить, что последние дни второго будут не особо отличаться от кончины первого. Хемингуэй никогда даже мысленно себя не ставил в неудобное положение, в котором оказался Фицджеральд в 1937-м году, когда он отправился в Голливуд для написания сценариев. Но последние годы жизни Хемингуэя преследовали те же призраки, что и его друга: алкоголизм, психические проблемы и постоянно растущая тревога, что ему больше никогда не удастся достичь своего же поставленного уровня. Главы, посвященные Скотту Фицджеральду, в книге «Праздник, который всегда с тобой» он ознаменовал таким вступлением:

«Его талант был таким же естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки. Одно время он понимал это не больше, чем бабочка, и не заметил, как узор стерся и поблек. Позднее он понял, что крылья его повреждены, и понял, как они устроены, и научился думать, но летать больше не смог, потому что любовь к полетам исчезла, а в памяти осталось только, как легко ему леталось когда-то…»

Был 1957 год, когда Хемингуэй адресовал эти строки своему покойному другу, и, по справедливости говоря, они не в меньшей степени касаются и их автора.