«Правила виноделов» — это книга, которая стала одной из составляющих всемирного успеха и признания Джона Ирвинга. Критиками отмечалось, что писатель выбрал не самое удачное название для своего романа, потеряв долю коммерческой привлекательности. Дословный перевод названия книги с английского звучит как «Правила дома сидра», в некоторых вариантах используется именно это название, но для нас стал куда более привычным вариант «Правила виноделов». Так что это за правила такие, и при чем здесь виноделы?

О правилах в книге «Правила виноделов»

Правила, указанные в названии, это всего лишь небольшой свод указаний, который ежегодно вывешивается в доме сидра для проживающих там сезонных работников. Уже привычно для себя, Ирвинг размещает дом сидра в штате Мэн, невдалеке от океанского побережья. Одно из правил гласит: «Не используйте пресс, если вы выпили». Остальные правила написаны в том же духе, дабы поддерживать порядок и дисциплину в рядах безграмотных работников с юга Штатов. Но все эти указания, в той или иной мере, игнорируются. Дело в том, что у сезонных работников существуют собственные правила, которым они следуют с большей прилежностью и раболепством. Одно из основных правил работников касается драк с применением ножей. Ты можешь порезать противника в достаточной мере, чтобы закончить драку, но ни в коем случае его не должны увезти в госпиталь, и тем более об этом не должны узнать блюстители закона и правопорядка. Естественно, поножовщина в «Правилах виноделов» встречается в достатке.

Подобный свод правил встречается и в других общинах, которые Ирвинг вводит в своем произведении. В начале 20-го века законы в Америке запрещали делать аборты. Но в детском приюте в городке Сент-Облако доктор Кедр следует своим собственным правилам. Он верит, что никто не вправе заставить женщину иметь ребенка, если она сама этого не хочет. Именно поэтому, помимо обязанностей управляющего приютом, он выполнял и такие «темные» медицинские дела, как аборты.

Особенности произведения

Наверное, стоит отметить, что каждому обществу Джон Ирвинг приписывает свои собственные правила. Но истинный героизм заключается в умении обнаружить настоящие, «правдивые» правила, независимо от того, прикреплены ли они на стене или вырезаны лезвием скальпеля, и неукоснительно соблюдать их, несмотря ни на что. Своему любимому воспитаннику – Гомеру Буру – доктор Кедр писал следующее: «Как ты можешь оставлять за собой право выбора, если у стольких женщин нет свободы выбирать самим»?

И именно в таких деталях «Правила виноделов» отличается от других работ Джона Ирвинга, в частности «Жизнь глазами Гарпа» или «Молитва об Оуэне Мини». Читатели его других работ наверняка согласятся с тем, что произведения Ирвинга часто отличаются растянутым фоном, двойственным смыслом и элементами мистики и абсурда, но в случае с «Правилами виноделов» он значительно упростил свою привычную форму.

В отличие от вышеназванных произведений, в «Правилах виноделов» вы не встретите «исусоподобных» младенцев, предсказывающих собственную смерть, вы также не встретите никакого помешательства на сексе и регулярных изнасилований (впрочем, в определенной степени таковые встречаются и в этом произведении). Но Джон Ирвинг не отказывается от своей абсурдности, скорее наоборот, его абсурдность в этой книге достигает новых высот. До безумия эксцентричная пара приемных родителей во время купания в горной реке погибает под сплавляющимися бревнами. Фермер, который занимается лобстерами и по стечению обстоятельств интересуется ракетами, взлетает на воздух во время строительства самодельного снаряда. И такими элементами книга наполнена сполна.

И все же знакомые элементы жуткого, абсурдного и нелогичного выглядят более контролируемыми, отчего создается впечатление, что Ирвинг вполне логично подводит к кульминационному этапу и закономерному его завершению. То же самое можно сказать о склонности автора к сентиментальности, к афористическим заявлениям и к легкому юмору. Как будто он решил перестать притворяться кем-либо еще, кроме реалиста, и в конце концов, посвятил все сильные и слабые стороны романа этому конкретному концу. Но часто случается, что лично писатели придерживаются кардинально противоположной точки зрения, нежели критики и их читатели. Так и произошло с Ирвингом. По поводу своего произведения он сказал примерно следующее: «Я верю в последовательное повествование. Я не являюсь писателем-экспериментатором. Я – писатель, который рассказывает истории о жертвах».