Купить бумажную  Купить электронную

Религиозной составляющей пропитана абсолютно каждая сфера человеческой деятельности, тем более ее прямое отображение — литература. Наверное, образ Христа чаще других встречается в книгах. А разве могло бы быть иначе!? Праведный мученик, отдавший свою жизнь во имя других, как уверовавших в него, так и неверующих людей. Проблема жертвенности отнюдь не реже поднимается в литературе, а когда обе стези переплетаются, неизгладимое впечатление на души читателей гарантировано. Как я уже сказал, образ Христа — это совсем не новшество для литературы и всего искусства в целом. Мы видели его в «Евангелие от Иисуса» у Жозе Сарамаго; частично в образе Бенджи Компсона в произведении «Шум и ярость»; мы встречали его в работах Булгакова, Блока, Гумилева. Наверное, проще указать писателей, которые не прибегали к этому символическому образу в своем творчестве, но в каждом из отдельно взятых случаев можно отсеять ненужное и найти вполне схожие, а порой даже одинаковые, черты образа Христа.

В первую очередь, это уже упомянутая жертвенность, вернее, стремление к самопожертвованию. Рожденный обычными людьми, он пришел в этот мир, чтобы вести этих простых людей к свету; олицетворение светлой составляющей бессмертной антиномии добра и зла; праведник и мученик; символ упадка и возрождения рода человеческого. Писатель делает акцент на одном из символов, иногда полноценно распределяет «роли», но в целом образ не меняется от произведения к произведению; меняется лишь его внешняя оболочка. Ко всему сказанному могу лишь добавить, что я знаю одну лишь книгу, в которой внешняя оболочка и внутреннее наполнение этого многовекового образа непохожи ни на одно из ранее мною прочитанных произведений. Это отнюдь не классика, не всеми признанный шедевр или эталон словесного искусства; это книга Джона Ирвинга «Молитва об Оуэне Мини».

Кратко о книге

Повествование в «Молитве об Оуэне Мини» ведется от лица некоего Джона Уилрайта — американского эмигранта, проживающего в Торонто. Исполнившись презрением к земле, на которой он вырос, он уезжает в Канаду, где становится учителем литературы в школе для девочек. Свой рассказ он ведет непосредственно о самом близком друге Оуэне Мини — низком пареньке с очень пронзительным и запоминающимся голосом. Оуэн Мини, маленький святой, никем непризнанный, кроме своего вечного спутника и почитателя Джона Уилрайта. Их объединяет одно страшное происшествие: в возрасте 11 лет Оуэн случайно убивает мать рассказчика, но за этим не следует прямых извинений и горестного раскаяния. Оуэн верит, что это знак свыше; он верит, что его руки стали орудием Божьим, а сам он — посланцем Господним. Последующие события еще больше укрепляют веру в Оуэне Мини: он лицезреет ангела, узнает собственную дату смерти, а в довесок ко всему родители сообщают ему о его непорочном зачатии.

Осознание собственной уникальности буквально «развязывает» Оуэну руки: он порой ведет себя странным образом, позволяет себе неразрешенные выходки. Кажется, он предвидит каждый свой шаг, знает ответ на любой вопрос, может найти общий язык с кем угодно. Очевидно одно, что такое поведение мальчика не находит лестных отзывов в устах окружающих, в особенности столь религиозно осведомленных и глубоко верующих граждан, какими был населен его родной городок. Его понимают и принимают лишь немногие, одним из которых был рассказчик Джон. Рассказ об Оуэне Мини — это история о том, как жизнь одного человека заставляет другого поверить в Бога!

Но книгу трудно назвать исключительно религиозной, и огромную роль в этом играет сам рассказчик. Дело в том, что Джон Ирвинг устами своего персонажа Джона Уилрайта выражает свое неодобрение сложившейся в американском обществе политической и социальной диспозиции, военной интервенции Кеннеди во Въетнам, неспособности Джонсона разрешить  насущные проблемы; повальной увлеченности молодежи военными идеями, усиленной воздействием марихуаны; пагубным влиянием телевидения на сознание человека и т. д. Это лишь некоторые из факторов, которые повлияли на общее разочарование автора в американском обществе, не говоря уже о моральном обнищании, политических игрищах и упадке института церкви.

Плотность символизма

Необходимо отметить факт глубокого насыщения книги символическими образами и мотивами. Символично, что убийство матери своего друга оказалось катализатором веры Оуэна Мини в собственное Божье предназначение. Но поверил бы в это сам Оуэн, не убей он ее случайно во время матча? Случилось бы что-либо другое, не менее значимое, в его жизни? А может откровения его родителей о необычном появлении мальчика на свет произвели неизгладимые впечатления? Как бы то ни было, ответы на эти вопросы отсутствуют; писатель не предлагает такую альтернативную ветвь рассуждений.

Но Джон Ирвинг искусно планирует и компонует сюжет произведения, а уже упомянутая насыщенность символизмом определенно добавляет нотку таинственности. Символично, что бросок мяча в баскетбольное кольцо, который друзья отрабатывали при любом удобном случае, послужил свершением Божьей воли. Символично, что сон о смерти, увиденный Оуэном, сбывается с полной точностью совпадения дат, деталей и обстоятельств, но даже сам Оуэн Мини не смог рассмотреть содержание этого видения дальше внешней оболочки. Символично, что Джон Уилрайт благодаря судьбе Оуэна Мини и силе его веры принимает Бога в свою душу, а позднее обращает в слепую веру постоянно сомневающегося пастора, но уже посредством обычного розыгрыша. Символично, что…

Не менее символичными выходят образы действующих персонажей из-под пера писателя. Джон Ирвинг безусловно разделяет их на «добрых и злых», он наделяет их вполне четкими характеристиками: трусливый почтальон, сомневающийся священник, похотливая сестра, безумные братья, коварный директор школы и т. д. Но такие черты не включают в себя картинность и сталость персонажей, ведь каждый из них предстает вполне живым, исполненным эмоций и переживаний существом. Писатель наделяет двух мальчишек (Оуэна и Джона) самым ценным — крепчайшей дружбой, которую не может разрушить даже случайная смерть матери по причине другого. Наоборот, она скрепляет их узы! Один готов печься о другом до конца своих дней, жертвовать своим потенциалом и будущим, отдать самую дорогую из имеющихся вещей… Даже отсечь палец и избавить от грядущих опасностей.

Уверяю вас, Джон Ирвинг заложил гораздо более глубокие идеи в свою книгу, нежели те их интерпретации, которые я пытаюсь излить на этой странице, а чтобы суметь их донести без потери мотивации, смысловой нагрузки и идейного воплощения, необходимо обладать талантом более серьезного охвата, нежели автор этих строк.